Автократия ведет Россию в экономический тупик

Автократия ведет Россию в экономический тупик

Пекка Сутела, директор Института переходных экономик Банка Финляндии. Фото: yle.fi

• Болезненный удар кризиса
• На нефтяной игле
• Новая экономика в начале пути
• Три пути для России
• Забытое слово на «и»

Глобальный экономический кризис особенно сильно ударил по России. Падение цен на нефть, поворот капитальных потоков и сокращение глобального спроса привело к остановке 10-летнего восходящего рывка. Даже устойчивое ралли на мировом рынке нефти не может гарантировать возвращения к устойчивому росту в России, предупреждает финский экономист Пекка Сутела в своей работе «How strong is Russia’s economic foundation?».

Глава Института переходных экономик Банка Финляндии полагает, что  среднесрочная экономическая программа правительства РФ «Россия-2020» предусматривает трансформацию нефтезависимой экономики в экономику, движимую инновациями. Но базовые посылки программы вызывают сомнения, перспективы ее реализации неопределенны, и экономическая логика в ее основе небезупречна.

Пекка Сутела указывает, что истинным источником российского экономического подъема после распада Советского Союза было переключение ресурсов из неэффективных отраслей тяжелой промышленности в современный сектор услуг. Для продолжения «наверстывающего» роста России нужны не инновации, говорит он, а имитация, повторение опыта: Россия может импортировать технологии, ноу-хау и институциональные модели из более развитых стран. Но для успешного наверстывающего роста необходима благоприятная бизнес-среда, верховенство закона, открытые рынки и хорошая инфраструктура. Российские власти должны концентрироваться именно на этом, а не на попытках «сверху вниз» стимулировать инновации.

Болезненный удар кризиса

В конце 2008 года большинство прогнозов предусматривали рост российской экономики на 5-6% в 2009 году. К августу 2009 года российское правительство уже говорило о сокращении ВВП на 8,5%. И хотя для многих других стран экономисты начали пересматривать свои оценки с повышением, оценки перспектив России все еще остаются мрачными, несмотря на восстановление нефтяного рынка и проводимую в стране внушительную программу бюджетного стимулирования.

Экономисты также переоценивают и среднесрочные прогнозы. В мае 2009 года, на фоне наметившейся стабилизации ожиданий, три экономиста Brookings Institution на основе сравнения оценок МВФ на 2013 год, опубликованных за предшествующие полгода, заключили, что Россия — одна из стран, для которых перспективы ухудшились больше всего. Пересмотренный прогноз МВФ по уровню национального дохода для России от апреля 2009 года по сравнению с октябрем 2008 года снизился почти на 20%.

Нового аналогичного импульса в результате глобализации ожидать не приходится. До кризиса подъем мировой экономики был очень быстрым, чему способствовало частичное открытие рынков Китая и Индии и интернационализация финансовых рынков. Но теперь инфляция во многих странах растет, как повышается и нестабильность валютных курсов. Международные потоки капитала и инвестиции будут сокращаться, безработица в долгосрочном периоде будет сказываться на качестве кадров во многих странах.

Замедление роста означает более низкий уровень цен на нефть и другие экспортные товары России. Страны ЕС будут и впредь пытаться диверсифицировать энергетический импорт, так что Россия в перспективе, вероятно, не сможет считать ЕС «кэптивным» рынком. А на реализацию планов по увеличению поставок в Азию и на другие — неевропейские — рынки уйдет много лет.

Прогнозы относительно будущего России должны строиться исходя из четкого понимания, что представляет собой экономика страны сегодня и что подпитывало долгий рост до кризиса. Устойчива ли фундаментально российская экономика? Или период 1999-2008 годов был исключительным примером, который не может быть повторен?

На нефтяной игле

Нефть, газ, коррупция, автократия и нестабильность на Северном Кавказе — вот что приходит в голову большинству, когда думают сегодня о России. При более внимательном рассмотрении возникает образ страны с устойчивой проблемой бедности, сокращающимся населением, плохой инфраструктурой и усугубляющимися экологическими трудностями, страны, где государство все более доминирует в экономике и которая в международных рейтингах конкурентоспособности и уровня развития деловой среды обычно занимает места ближе к последней строке. Эта мрачная картина, разумеется, опирается на реальные факты, но это неполная картина.

Энергетика действительно является очень важной для России отраслью. И в целом сырьевой сектор, с учетом металлов, обеспечивает около 80% экспортных доходов страны. Но хотя сегодняшний спад четко демонстрирует чрезмерную зависимость России от ресурсного рынка, будет ошибочно считать, что экономика страны — это только энергетика и сырье. В России напрямую в отрасли добычи и транспортировки энергоносителей заняты только 2% населения. Хотя точное число рабочих мест, зависящих от нефтегазового сектора, определить трудно, ясно, что большинство россиян работают и будут работать в других секторах. В стране с населением в 141 млн человек занятость в большей степени придется создавать вне энергетического сектора.

В прошлом газовый и электроэнергетический сектора в значительной мере субсидировали развитие остальных отраслей, поскольку домохозяйства и промышленность платили за энергию очень мало. Тем не менее низкие цены на внутреннем рынке неустойчивы: они подрывают рентабельность российских энергетических компаний и провоцируют расточительное энергопользование. Правительство приняло график постепенного увеличения внутренних цен на газ, которому в общем и целом оно следует.

Новая экономика в начале пути

В некоторой степени подъем, который завершился в 2008 году, был попросту отскоком после постпереходного спада 1990-х годов. После кризиса 1998 года росту способствовала существенная девальвация рубля, которая обеспечивала ценовую конкурентоспособность российских производителей. Их продукция стала более привлекательной для местного населения, чья покупательная способность в иностранной валюте упала, так что стало невозможно приобретать импортные товары. Именно девальвация рубля обеспечила на начальном этапе стимул российскому промышленному подъему, эффект роста цен на нефть последовал уже после этого.

Другим важным фактором изначально было обилие свободных мощностей, ввиду того что в 1990-е годы заводы простаивали, и занятость была низкая. После 1998 года компании смогли быстро и с малыми издержками нарастить производство. И только в последние годы российские компании начали строить новые предприятия, вводить новое оборудование и повышать зарплату для привлечения квалифицированных кадров.

Помимо перечисленного выше, вероятно, самым важным и часто не учитываемым фактором были структурные изменения. Многие, возможно, уже забыли, насколько в советской экономике была гипертрофирована промышленность и неразвит сектор услуг. Советский Союз концентрировался на военной мощи и развитии тяжелой промышленности для поддержания этого потенциала. Сфера услуг в списке приоритетов центрального планирования получала очень низкие места.

За последние два десятилетия сфера обслуживания быстро развивалась, в результате появились ранее недоступные услуги и было создано много новых рабочих мест. Реальным источником роста российской экономики в последние годы было переключение ресурсов (денежных и трудовых) из неэффективных отраслей тяжелой промышленности, которая выпускала то, что людям было не нужно, в более производительную обрабатывающую промышленность и современный сектор услуг.

Такое структурное изменение — один из аспектов того, что экономисты называют наверстыванием или имитацией (повторением опыта). Плохо функционирующая экономика с низким уровнем производительности и доходов может демонстрировать быстрый рост, просто перенимая продукцию, технологии, процедуры и структуры, который уже были разработаны, внедрены и проверены в более развитых экономических системах с более высокими показателями производительности и доходов.

Таким путем несколько десятилетий назад успешно шли Япония и Корея. Они стали применять у себя западные производственные технологии и начали выпускать западные продукты более дешево. Лишь значительно позже они начали набирать технологический опыт, необходимый для собственных инноваций и переключились на более высокотехнологичные виды экспортного производства. Не так давно Китай также перешел от имитации к инновациям, о чем свидетельствует рост расходов на исследования и разработки, и увеличение числа международных заявок на патенты.

В России, ввиду исторического наследия Советского Союза, серьезных ошибок в институциональной и экономической политике, итогом преобразования стала плохо функционирующая экономика с недостаточно развитой конкуренцией, раздутым бюрократическим аппаратом, повсеместной коррупцией и преступностью. И тем не менее, сегодняшняя российская экономика работает намного лучше, чем советская. Хотя в последние годы государство упрочивает свои позиции, роль его все же менее доминирующая, по сравнению с тем, что было 30 лет назад. И несмотря на растущий авторитаризм и усиление госконтроля, потребительские предпочтения получают большее значение, чем когда-либо. Поэтому большинство россиян живут лучше, чем раньше.

Эти положительные изменения должны продолжаться в течение какого-то времени. Наметившиеся структурные перестройки до определенной степени сами себя поддерживают. Но России еще предстоит долгий путь в направлении роста среднего класса, который сейчас оставляет лишь пятую часть или четверть населения, и сопровождающей его трансформации экономики.

Три пути для России

Есть ограничения, которые могут помешать высвобождению этой внутренне присущей динамики. На каждый пример успешного наверстывающего роста есть противоположный пример, когда страна не может справиться с бедностью. Много случаев упущенных возможностей можно видеть в Латинской Америке. Здесь важное значение имеет экономический курс, и у России список задач больше, чем в большинстве других стран.

Над программой «Россия-2020» правительство начало работать летом 2006 года и окончательно приняло ее в ноябре 2008. Таким образом, она охватывает периоды работы администраций Путина и Медведева. Важным является вопрос о том, не отменяет ли кризис актуальность этой программы. По правде говоря, она никогда и не была убедительной и правдоподобной.

Первый и самый нежелательный из сценариев в программе предполагает, что Россия продолжает движение по прежнему пути. Правительственные экономисты сочли, что это приведет к сильному замедлению роста, тогда как проблемы бедности, неравенства и социальной изоляции не будут решены или еще более усугубятся. Такой сценарий Медведев считает тупиковым.

По второму сценарию, Россия будет выделять больше ресурсов на увеличение и повышение эффективности производства энергии. Это более предпочтительно, по сравнению с первым вариантом, но все же не гарантирует устойчивый путь роста и развития. К 2020 году пик добычи на крупнейших месторождениях нефти и газа будет пройден. В то же время инвестиции в разработку новых площадок очень невелики. Россия сможет экспортировать энергоносители на сегодняшнем уровне только в том случае, если значительно повысит энергоэффективность собственной экономики и продолжит импортировать все большие объемы газа из Центральной Азии.

У экспертов нет единого мнения насчет того, восстановится ли тенденция роста цен на нефть на мировом рынке, как было до кризиса. В любом случае высокие цены на нефть тоже несут в себе определенные сложности. Укрепление реального обменного курса, например, ослабляет конкурентоспособность отраслей, не связанных с нефтью. В случае сокращения других секторов экономика становится более зависимой от нефти и газа. «Нефтяное проклятье» грозит и другими последствиями, разрушительными в долгосрочной перспективе: усиление роли государства, рост неравенства по уровню дохода, политический авторитаризм и коррупция.

Третий сценарий правительства предполагает не что иное как превращение России к 2020 году в инновационное общество. Согласно программе, это единственный путь, который позволит уйти от сегодняшних проблем. Владимир Путин предположил, что если Россия успешно справится с этим переходом, она к 2020 году станет лучшим государством для жизни на планете. Но что бы под этим ни понималось, грандиозные цели программы Россия-2020 безнадежно нереалистичные.

Забытое слово на «и»

«Инновации, институты, инфраструктура и инвестиции» — такие слова использовал президент Медведев, чтобы объяснить, как Россия будет достигать своих экономических целей. Затем он добавил пятое слово на «и» — «интеллект», подчеркнув важность повышения уровня образования и квалификации для модернизации российской экономики.

Все это непротиворечиво. И все же в программе есть серьезное упущение, недостает еще одного слова на «и» — «имитация». Как говорилось выше, все успешные развивающиеся экономики за последние 50 лет шли по пути повторения опыта и наверстывания. И только когда достигается достаточный прогресс на этом пути, только тогда необходимым и рациональным источником роста становятся собственные инновации.

Вся программа «Россия-2020» пронизана твердой верой в эффективность стратегий, реализуемых сверху вниз: инновации станут успешными, когда правительство бросит на решение этой задачи деньги и создаст новые госструктуры по содействию инновациям; в экспорте удастся добиться диверсификации и уйти от сугубо нефтегазовой структуры, потому что так хочет правительство; проблемы будут решаться за счет проведения законопроектов через Госдуму, а не последовательной реализации разумной политики. Логическое следствие в том, что премьер-министр Путин сам должен будет заниматься решением каждой проблемы.

Свободные рынки и автократическое государственное управление несовместимы (в чем убедится в свое время и Китай). Программа «Россия-2020», по-видимому, пытается разрешить это противоречие, делая акцент на поиск решений по принципу сверху вниз. Государство говорит пустые слова о значении открытости и конкуренции, но реальный акцент делается на государственное вмешательство.

Ясно, что правительству придется находить компромисс между целями поддержания стабильности и абсолютного суверенитета, с одной стороны, и обеспечением долгосрочной устойчивости и конкурентоспособности — с другой.