«Экономику США ждет скорый подъем»

«Экономику США ждет скорый подъем»

Мужчина с флагом. Фото: John-Morgan/flickr.com

Рецессия закончилась, в следующие 6-9 месяцев экономику США ждет энергичный подъем, заявил в интервью Time Бартон Биггс (Barton Biggs), глава хедж-фонд Traxis Partners. Не в последнюю очередь подъем будет совершен за счет рывка азиатских экономик.

— Каким будет восстановление американской экономики?

— Неожиданным станет то, насколько энергичным будет подъем американской экономики — и мировой тоже — в следующие 6-9 месяцев. История показывает, что чем более резким был спад, тем более резкий бывает рост, и я думаю, мы это увидим. Кроме того, были приняты беспрецедентные по масштабам меры стимулирования, как бюджетно-налоговые, так и монетарные, равно как и координированные решения со стороны правительств и центробанков по всему миру. Я думаю, нас ожидает очень резкий подъем, который будет продолжаться еще 2-3 квартала.

— А потом?

— Когда эффект стимулирования будет исчерпан, думаю, развитие в крупных экономических системах остановится на некотором уровне — это не двойной спад и второе дно, которое предрекают «медведи», а только выравнивание. Отличие в данном случае будет состоять в том, что развивающиеся страны выйдут из этого состояния очень быстро с поддержкой внутреннего спроса. Таким образом, они будут очень важным движущим фактором для мировой экономики. Стоит отметить, что на развивающиеся страны сейчас приходится 35% в структуре глобальной экономики. Они станут одним из новых факторов развития.

— Большие опасения в США вызывает неблагоприятное состояние потребительского сегмента. Может ли получиться восстановление корпоративного сектора без восстановления потребительского?

— На долю потребителей приходится 70% американской экономики, без их благополучия трудно представить преуспевающий бизнес. Но я думаю, общее мнение по поводу состояния потребительского сектора чересчур пессимистично. Мы забыли о том, какой эффект может произвести на благосостояние потребителей и их поведение в отношении расходов и сбережений рост стоимости акций, а также стабилизация недвижимости (возможно, даже небольшое последовательное повышение стоимости жилья).

Я думаю, будут сюрпризы и в корпоративном секторе. Реакция компаний на глубину спада была чрезмерной: они сократили капитальные расходы, рекламу и штат очень и очень резко. Чрезмерно. В следующие шесть месяцев компании, скорее всего, будут активно привлекать сотрудников и тратить средства на оборудование и рекламу, и все это станет происходить очень активно.

— Американский фондовый рынок вырос почти на 50%. Многие «быки» говорят о сотнях миллиардов долларов, которые пока остаются в стороне, которые выйдут на рынок и будут толкать его наверх. Вы с этим согласны?

— Мы прошли долгосрочный медвежий тренд, который на самом деле начался в 2000 году. С учетом инфляции индекс S&P 500 с того времени упал на 65%. В отношении доходности S&P мы пережили самое неудачное за всю историю американского рынка акций десятилетие. Но, я думаю, мы достигли дна на долгосрочном «медвежьем» тренде [на уровне мартовских минимумов]. Думаю, теперь деньги возвращаются на рынок.

— Если в марте мы достигли дна, означает ли это, что впереди ждут улучшения?

— Только то, что мы достигли дна долгосрочного медвежьего тренда, еще не означает, что развивается новый бычий тренд. В прошлом было так, что после достижения дна долгосрочного медвежьего рынка почти во всех случаях далее следовало большое ралли, сменявшееся продолжительным периодом колебаний в рамках широкого торгового диапазона, который может длиться от 3-х до 18-20 лет (как в случае с Японией). Что касается ралли, обычно такое возвратное движение наверх после подобного периода спада составляет 71% и 17 месяцев. Нынешнее восстановление в США и Европе — это 42% за последние пять месяцев. Мы движемся наверх быстрее, чем в большинстве подобных ситуаций, но пока прошли относительно немного. После того, как ралли завершится, я могу прогнозировать торговый диапазон для S&P 500 между 1400 и 700 пунктами [сейчас S&P 500 составляет около 1000 пунктов], и продолжаться это может от 5 до 10 лет, прежде чем на самом деле станет понятно, как эта ситуация разрешится.

— Похоже на ситуацию 60-х — 70-х годов, когда фондовые рынки фактически никуда не двигались. Не к этому ли мы идем в долгосрочном периоде?

— Да, это так. Тот бычий тренд достиг максимума в 1965-м или 1966 году и после этого рынок двигался вверх-вниз — и был сокрушен инфляцией, хотя по номинальным ценам сильного обвала не было. Но впоследствии индекс Dow Jones достиг нового максимума только в 1982 году.

— Инвестор Джим Роджерс (Jim Rogers) часто заявляет, что мы наблюдаем долгосрочный растущий тренд на сырьевом рынке и этот класс активов действительно будет показывать высокие результаты. Вы с ним согласны?

— Я не придерживаюсь на этот счет какой-то точки зрения. Я могу понять обоснованность этого утверждения, то, что сейчас на сырьевом рынке ситуация другая, но я у меня нет твердого убеждения на этот счет.

— То есть золото не является важной частью вашего портфеля?

— Я никогда не понимал смысл золота и причин, по которым может быть интересен такой актив, который не обеспечивает возврат в виде доходов, владение которым и хранение приносит вам издержки. Я в общем согласен с тем, что говорил Баффетт (Buffett) — что он никогда не понимал, зачем сначала отправляют людей на глубину 5000 футов в Африке, чтобы извлекать этот металл, затем развозят его по всему миру и снова складируют под землей на глубине1000 футов в хранилищах Банка Англии или Минфина США. Есть в этом что-то нелогичное.

— Китай — впереди всех развивающихся рынков. Считаете ли вы, что китайский фондовый рынок проходит траекторию бум-обвал, или это начало большого бычьего тренда, как в 1982 году в США?

— Я бы сказал, что это больше похоже на США 1982 года. И китайские активы все еще относительно дешевы. Не настолько дешевы, как четыре месяца назад, но тогда было дно долгосрочного медвежьего тренда. Поэтому я по-прежнему считаю, что этот рынок очень привлекателен.

— То есть у вас нет опасений по поводу китайского пузыря?

— Определенный риск был в том, что они развивают и стимулируют экономику так быстро, что это выходит из-под контроля, и спекуляции, особенно с недвижимостью, станут настоящей проблемой. Но последние данные говорят о противоположном. В то время как медведи говорят о пузыре, статистика показывает, что промышленное производство в последнем отчетном месяце замедлилось, и объем новых кредитов, выданных в июле, показал довольно существенное сокращение. Это хорошие новости.

— Какие рынки больше всего выиграют от стремительного роста в Китае? Большие игроки, такие как Япония и Тайвань, или менее крупные фондовые рынки Юго-Восточной Азии?

— Я думаю, менее крупные азиатские игроки, в том числе Индонезия, которая в последнее время является самым «горячим» из азиатских развивающихся рынков по той причине, что они преодолевают этот [экономический кризис] очень хорошо и, по-видимому, действуют организованно в плане бюджетно-налоговой и монетарной политики. Политическое развитие Индонезии существенно улучшилось, кроме того, это страна с большим населением и огромными природными ресурсами. Фондовый рынок уже показывает повышение.

Думаю, что, например, Таиланд тоже может выиграть, и, наконец, это будут даже Филиппины и Вьетнам.

— А почему не Тайвань?

— Разумеется, Япония и Тайвань тоже выиграют, потому что если говорить о Японии, они являются крупным экспортером высококачественных производственных товаров, сложных машин и оборудования, которые большинство других стран не производят. Тайвань скорее поставляет компоненты и электронику. Но тайваньские «быки» считают, что Тайвань станет новейшей провинцией Китая, что в Тайвань потекут гигантские потоки инвестиций в недвижимость и промышленность со стороны континентального Китая. Мне трудно в это поверить.

— Почему?

— На Тайване численность местного населения сокращается, производственная база размещается в Китае, а не на Тайване. Я не вижу, что именно могло бы обусловить привлекательность Тайваня для китайских инвестиций в промышленном секторе или секторе недвижимости. Я не считаю, что Тайвань для Китая представляет такой же интерес, как Гонконг.

— А если говорить о фондовом рынке Японии, который годами пребывал в состоянии комы — складываются ли там условия для возобновления роста?

— Думаю, да. Потребительское доверие в июле выросло сверх прогнозов, наметилось также резкое ускорение промышленного производства. Кроме того, скоро выборы и уже почти понятно, что либерально-демократическая партия (правящая партия, ЛДП) проиграет. Новая партия, которая придет к власти, планирует увеличить объемы доходов среднестатистического гражданина и таким образом стимулировать расходы. Например, они намерены сократить налог на бензин и плату на дорогах. Они намерены вкладывать деньги в потребительский сегмент, тогда как политика экономического стимулирования у ЛДП, как сказали бы циники, состояла в том, чтобы строить мосты в никуда. Они готовы создавать большие промышленные проекты, которые на самом деле не работали и не способны переломить ход экономического развития.

Если говорить о роли Китая, японский экспорт сложного технологического оборудования увеличился. В том числе половина направляется в Азию, и из этой половины 40% — в Китай. Так что (Китай) будет оказывать положительное влияние на Японию.