Модернизацию ждут долговые проблемы

Модернизацию ждут долговые проблемы

Офис «ТрансКредитБанк». Фото: www.tcb.ru

Для будущей успешной модернизации в России уже сейчас нужно решать проблему старых закредитованных предприятий. Такое мнение в интервью BFM.ru на Петербургском международном экономическом форуме высказал Юрий Новожилов, председатель правления Транскредитбанка — одного из крупнейших российских банков с госучастием (75% принадлежит РЖД и его НПФ «Благосостояние»).

— Одна из сквозных тем Форума в этом году — модернизация, затрагивает ли она банковский бизнес?

— Есть модернизация, обсуждаемая в ключе, какой мы хотим видеть экономику в будущем и так далее, но для меня она не носит практического характера, как для главы кредитного учреждения — по той простой причине, что есть более приближенные к нам проблемы.

У нас есть уже существующие предприятия, созданные и сформированные еще при Советском Союзе, еще в 1960, 1970 и 1980-ые годы. Они и сейчас производят свою продукцию. При упоминании модернизации я представляю себе не будущее, а то, что есть сейчас. Я делаю это по очень простой причине: огромное количество этих предприятий получили деньги банков на осуществление своей деятельности. Притом кто-то получал эти кредиты во время кризиса по целевому указанию, в рамках поддержек градообразующих предприятий. И всем им дали деньги.

И я вижу практический вопрос: а как будет происходить модернизация всех наших технологических отраслей при таком положении дел? Будут новые предприятия создаваться, но что делать со старыми? Может быть, они будут закрываться, что с точки зрения бизнеса правильно, потому что дешевле заново сделать, чем переделывать старое. Но что будет с этими старыми предприятиями? У них есть долги, у них есть люди. Реально я бы хотел понять, будет ли эта тема решаться и затрагиваться, как мы будем работать с тем, что у нас сейчас есть.

— Но ведь многие, так называемые старые предприятия, уже заявляют, что они внедряют новые технологии, приобщаются к модернизации?..

— Вы знаете, у большинства таких предприятий, особенно социально важных, объем долга настолько велик, что требуются какие-то нетривиальные решения. Сейчас говорится о развитии конкуренции, это совершенно правильный тезис. До сих пор у нас складывалась ситуация, что в ряде отраслей существуют уникальные предприятия. Если появится новое предприятие, которое сделает ту же продукцию на новой основе, оно будет более привлекательно. Старое предприятие начинает умирать, но при этом оно закредитовано. Как эта проблема будет решаться?

— На ПМЭФ озвучивались цифры в несколько сотен миллиардов евро, которые придется в ближайшей перспективе рефинансировать российским компаниям. Насколько безболезненно они сейчас смогут решить долговые проблемы?

— Я думаю, рефинансировать это достаточно просто, потому что ликвидности много. Вопрос в том, под какие проценты это все будет рефинансировано. Сейчас для банкиров сложилась не самая приятная ситуация, когда ставки по активным операциям снижаются быстрее, чем по пассивным. Я думаю, что история с долгами тех предприятий, которые получили во время кризиса государственную поддержку, будет продолжаться еще шесть-семь лет.

— Будут ли новые, инновационные предприятия привлекательны для банков как потенциальные клиенты на кредитование?

— Это не сфера интересов коммерческих банков, для этого есть специальные фонды, которые занимаются такого рода инвестированием, венчур в их числе. Наши интересы появляются, когда идея получает воплощение в жизнь, выходит из стадии разработок, фактически, идет на этап готового продукта. Во всем мире кредитные учреждения — это не риски прямых инвестиций. Должна быть какая-то специальная система стимулирования подобного рода вложений, например, введение льготного налогообложения для таких инвесторов или каких-либо других механизмов. Да, сейчас есть подобные вещи, фонды инвестиций, например, у Михаила Прохорова. Но пока это не то, что должно было быть в целом, это не государственный масштаб пока.

— У «Транскредитбанка» сейчас основная часть клиентов по-прежнему корпоративные клиенты?

— У нас корпоративный бизнес — это кредитный портфель в 120 млрд рублей, по физическим лицам он составляет порядка 56 млрд. Мы собираемся развивать розничное направление, и одна из ключевых задач, над которыми бьются сейчас все банки, — увеличить количество продуктов, которые продаются в одни руки уже существующему клиенту.

— А какие продукты Вам кажутся наиболее перспективными?

— Для всех по-прежнему выгодно потребительское кредитование и кредитование по овердрафтам зарплатных кредитных карточек. Ничего в этом плане тут не поменялось и вряд ли поменяется в ближайшее время. Все больший интерес вызывает работа с клиентами через удаленные каналы доступа, когда ты выполняешь переводы, коммунальные платежи, дебетовые поручения и реально начинаешь экономить, так как клиент не заходит в офис. Ипотека прибыльна в меньшей степени, хотя и она в некоторой степени позволяет зарабатывать. Все понимают, что потребительское кредитование пока наиболее маржинально.

Пока наше потребительское кредитование на 80% лежит в сфере наших зарплатных проектов, мы не успели еще до кризиса выйти «на улицу» с потребкредитами. Это, прежде всего, предприятия железнодорожной отрасли.

— Вы собираетесь каким-то образом выходить за пределы этой ниши?

— Конечно, это очень большая ниша, пока мы в ней стараемся увеличить проникновение. Но как только будем готовы по кредитным процессам и процедурам, уже в 2011 году планируем выйти в часть сегментов для так называемых клиентов «с улицы». Единственное, мы не рассматриваем продукты для клиентов subprime, с низким уровнем личных доходов. Если мы посмотрим на нынешних кредитных лидеров, то увидим, что они в основном работают с людьми, которые в одном банке заняли 15 тысяч рублей, чтобы в другом отдать. Нам это неинтересно.

— В последнее время стали очень модны подразделения для премиум-клиентов при банках, из последних — Сбербанк объявил о намерении открыть подразделения для vip-клиентов…

— Реально на таких подразделениях, на private banking в том виде, в котором они сейчас есть, сегодня не заработаешь. Это больше делается для поддержания связей, имиджа и сохранения корпоративных клиентов. В том виде, в котором сейчас в России есть private banking, — можно сказать, что его нет. В моем понимании, нужна определенная прослойка людей, так называемый зажиточный средний класс. А он за этот кризис в России поистрепался, откровенно говоря. В России у людей пока не поменялась ментальность. У нас существует система потребительской экономики. Поэтому, как только к нам проникнет конкуренция с ВТО, когда пойдет взаимозаменяемость трудовых ресурсов, когда в Москву будут приезжать люди не только из регионов, но и квалифицированные мигранты, получившие визу за один день, когда конкурс в компаниях будет по пять человек на одно рабочее место, — тогда все очень быстро поменяется.