До двух третей кредитов станут проблемными

До двух третей кредитов станут проблемными

Банковская система в ближайшие годы может столкнуться с большой проблемой, о которой пока говорить не принято. Фото: Григорий Собченко/BFM.ru

Банковская система в ближайшие годы может столкнуться с большой проблемой, о которой пока говорить не принято. Примерно треть уже реструктурированных кредитов российских банков может перейти в разряд проблемных. Это минимальная оценка. Но даже эта треть может дестабилизировать экономику страны.

«Создается впечатление, что системное решение вопроса проблемных активов сейчас отходит на второй план. Ведь банки провели работу по масштабной реструктуризации задолженности. Между тем, по разным оценкам, от 30% до 70% реструктурированных ссуд в конечном итоге в будущем станут проблемными», — пишет в открытом письме, опубликованном на сайте «Российской бизнес-газеты», глава Ассоциации российских банков (АРБ) Гарегин Тосунян. Такая ситуация «может послужить причиной очередной дестабилизации финансовой системы страны, считает он.

Дело в том, что в российской банковской и юридической практике отсутствуют четкое определение термина «реструктуризация», рассказал BFM.ru аналитик по макроэкономике ИФК «Солид» Андрей Бородкин. «Для нас, для банков, это означает кредит, по которому изменены одно или несколько из существенных условий: сроки кредита, график платежей, ставка, оценка залогового обеспечения или другие условия», — объясняет президент Первого республиканского банка Людмила Лебедева.

«Тема роста задолженности клиентов перед банками озаботила профессиональных участников рынка еще в 2008 году. Потом прошла волна так называемой реструктуризации, и пресса вместе с аналитиками прекратила шумиху по этому поводу», — говорит Андрей Бородкин. Он отмечает, что в конце 2008 и в 2009 году государство внимательно следило за проблемными активами банков. В ответ на это российский банковский сектор предположил, что проще избежать лишних вопросов со стороны властей и спрятать «плохие долги», переводя их в раздел «реструктурированных» только с помощью пролонгации. «Само собой, что доказательств этому нет, однако именно такой вывод напрашивается у аналитика при беглом просмотре динамики отчетности банков ТОП-100 в 2009 году», — считает Бородкин. По разным оценкам, объем рынка пролонгированных займов может составлять 5–15% от объема кредитного портфеля всей банковской системы.

Доля просроченной задолженности в кредитном портфеле банков составила 5,4% против 5,1% на начало текущего года. Эти данные содержатся в статистике Центробанка по итогам первого полугодия. Объем просрочки на 1 июля составил 1,104 трлн рублей против 1,015 трлн рублей соответственно.

«Реструктурированные кредиты должны, по идее, погашаться, в соответствии с условиями договора. И в этой части они не отличаются от обычных, не реструктурированных кредитов. Таким образом, рефинансировать можно и здоровые кредиты, и реструктурированные. Если уровень риска по реструктурированным кредитам остается высоким и вероятность погашения — невысокой, то кредиты могут быть проданы с каким-то дисконтом», — горит Людмила Лебедева. Если уж кредиты совсем плохи, то банки их продают коллекторам или в венчурные фонды, которые берут на себя риск, покупая за бесценок практически безнадежные кредиты в надежде, что если хотя бы несколько кредитов из общего портфеля будут погашены, то вложения окупятся с лихвой.

Ряд крупнейших российских банков в I квартале текущего года оценивал долю своих реструктурированных ссуд, которые могут стать дефолтными, в объеме не более 10% всей проведенной ими реструктуризации. Но, как отмечает Андрей Бородкин, на сегодняшний день узнать реальный объем просроченной задолженности заемщиков перед банками не представляется возможным. С другой стороны, нетрудно предположить, что несмотря на оживление мировой экономики в целом, у ряда банков могут возникнуть существенные проблемы с «плохими долгами». «При таком положении дел считаю разумным со стороны государства следующие шаги: введение четкой терминологии — описание понятия «реструктуризация», а также ужесточение мер, предпринимаемых в отношении банков, проблемными активами которых является 12 и более процентов активов», — говорит Бородкин. По его словам, такая цифра выбрана не случайно. Для ряда стран с переходной экономикой и схожей банковской системой существует норматив максимум в 10% «плохих долгов». «Прибавим к 10% политические риски — и имеем 12%», — резюмирует аналитик.