Алексей Улюкаев: Могут ли пенсии расти быстрее, а тарифы - медленнее?

Алексей Улюкаев: Могут ли пенсии расти быстрее, а тарифы - медленнее?

Расходы естественных монополий будут тщательно изучены и проанализированы. Со следующего года их закупки будут проходить специальный ценовой аудит, результаты опубликуют в Сети, рассказал "РГ" министр экономического развития Алексей Улюкаев.

А также пояснил, есть ли у нас шансы ускорить рост экономики, надо ли объединять ФАС и ФСТ и будут ли прибыльны вложения в инфраструктурные проекты.

Минэкономразвития подготовило долгосрочный прогноз экономического развития. Раньше люди, которым сейчас 43 года и которые должны выйти на пенсию в 2030 году, надеялись, что к этому времени у них будет достойная пенсия. Но по вашим расчетам, средняя пенсия составит 24 тысячи рублей. С учетом инфляции это больше сегодняшней всего на 30-40 процентов.

Алексей Улюкаев: Разве 30-40 процентов роста в реальном выражении это так уж плохо?

Я бы не сказал, что такой рост является чем-то обескураживающим или очень уж пессимистическим. Хотя, действительно, это означает, что коэффициент замещения, то есть соотношение между средней пенсией и заработком, прожиточного минимума пенсионера и пенсий будет меняться очень незначительно.

И других шансов нет?

Алексей Улюкаев: Прогноз сделан в трех вариантах. За основу мы взяли консервативный сценарий, по которому в среднем экономика за этот период будет расти темпами примерно 2,5 процента в год.

Есть и более оптимистичные варианты, особенно так называемый "форсированный" сценарий, предполагающий серьезные изменения в экономической политике. Такие, как смягчение денежно-кредитной политики, изменение "бюджетного правила", более быстрый рост кредитования, серьезный рост инвестиций. Но каждое такое решение несет определенные риски. Поэтому на ваш вопрос, может ли быть по-другому, я отвечу: да, при определенных обстоятельствах.

Если мы будем в состоянии достичь более высоких показателей в части экономического роста, то и пенсионные расходы смогут быть выше.

Правительство может сделать выбор в пользу более оптимистичного, форсированного сценария?

Алексей Улюкаев: Это предмет обсуждений. Но лично я не поддерживаю большинство предложений, которые называются в числе необходимых для форсированного сценария. Они несут большие риски с точки зрения стабильности, надежности, устойчивости нашего развития.

Я считаю, что ценностью является все-таки устойчивый экономический рост. Лучше иметь постоянный рост на уровне 3 процентов, чем иметь то плюс 7 процентов, то минус 7.

Чего боятся деньги?

На фоне дефицита средств особенно актуальна тема инвестиционной привлекательности. Что нужно кардинально поправить в нашей стране для того, чтобы к нам потекли инвестиции?

Алексей Улюкаев: Поведение инвестора очень сложное. Инвестор - пугливый, его поведение стадное.

Если сравнивать фундаментальные экономические, финансовые показатели России и других стран развивающихся рынков, то наши будут лучше. У нас маленький госдолг, бездефицитный бюджет, довольно развитые финрынки, свободное движение капитала. А в Индии, например, высокая инфляция, большой долг, несвободное движение капитала. Вы не войдете свободно на их рынок. Но совокупная оценка нашей страны инвесторами почему-то ниже.

Получается, наша инвестиционная привлекательность хуже, чем наши фундаментальные обстоятельства.

Так почему это происходит?

Алексей Улюкаев: Сказываются разные факторы. Есть сугубо пиаровские вещи, связанные с тем, как страна сама себя подает.

Видимо, мы все не очень хорошо маркетируем себя как страну, как экономику, как совокупность правил и отношений. Но это не самое главное.

Что же главное?

Алексей Улюкаев: Тот набор противоречивых сигналов, которые мы посылаем бизнесу. С одной стороны, мы пытаемся улучшить деловой климат через дорожные карты национальной предпринимательской инициативы. Это здорово, там проделана большая работа. Но, с другой стороны, попробуйте подключиться к электрическим сетям, получить разрешение на стройку. Вот мы сейчас помогаем с оформлением земельного участка одной из крупных компаний в Подмосковье, подключаемся к сопровождению проекта еще одной компании на Кубани. И видим, насколько все это долго, нудно, муторно. Так медленно движется, что просто скрипит. Инвесторов это пугает. Валютного риска нет, рыночного нет, но какие же надо потратить колоссальные усилия, чтобы реализовать проект!

Поэтому, по исследованию Всемирного банка, мы и платим самую большую премию за инвестиции - порядка 30 процентов возврата на капитал. Это плата за то, что инвесторам у нас некомфортно.

Только иностранным?

Алексей Улюкаев: Если посмотреть на статистику, то окажется, что прямые иностранные инвестиции в страну как раз растут. Но общий объем инвестиций уменьшается. Это означает, что в основном негативно относится к стране наш собственный инвестор. Потому что иностранный инвестор, это, как правило, крупные компании, которые имеют хорошее юридическое сопровождение, у них есть возможность открывать двери в соответствующие кабинеты, существует Координационный совет по иностранным инвестициям, наконец. А наш массовый инвестор - это прежде всего огромное количество средних и мелких компаний. И именно они в первую очередь несут на себе все издержки, связанные с трудностями и ограничениями. Поэтому, создавая "дорожные карты", упрощая процедуры, мы делаем это не для иностранных инвесторов, а для всех.

Проблема, с которой мы боремся долгие годы, это офшоры. В этом году минэкономразвития обещало представить по этому поводу большой пакет законодательных инициатив. Есть какие-то предложения и как вы оцениваете инициативы, которые высказывают другие ведомства?

Алексей Улюкаев: Давайте разберемся. Почему бизнес уходит в офшоры? Ведь налоговая составляющая сейчас уже не играет в таких решениях главенствующую роль. Офшоры постепенно увеличивают ставки, приближаются с налоговой точки зрения к другим государствам. Но бизнес считает, что там будут лучше защищены его права - как собственника, акционера.

Значит, для того чтобы решить проблему с офшорами, мы должны прежде всего обеспечить предпринимателям такой же уровень защиты в нашей юрисдикции, по нашему праву. Кое-что нам удается делать. Мы создали центральный депозитарий, который обеспечивает защиту номинальных держателей акций. И видим, что все больше размещений происходит на Московской бирже, в том числе приватизационных сделок. В рамках рабочей группы по международному финансовому центру создаем более комфортные условия для инвесторов. Ну и, кроме того, такие шаги могут быть дополнены другими, поощрительно-ограничительными мерами. По доступу к рефинансированию: если вы зарегистрированы в иной юрисдикции, значит, не можете его получить. Мерами в области налогообложений, дивидендной политики и т. д. Но базовое условие - это все-таки создание условий для комфортной работы.

Монополистов ждет ревизия

В следующем году должна заработать в полную силу Федеральная контрактная система. Изменения запланированы масштабные. Мы к ним готовы?

Алексей Улюкаев: Для запуска Федеральной контрактной системы мы должны были принять 43 нормативно-правовых акта. Последние нормативные акты были зарегистрированы в минувшую субботу. Так что в нормативно-правовом смысле мы полностью готовы.

Но все еще должны понимать, как пользоваться возможностями и выполнять требования, заложенные в ФКС. Для этого организована система семинаров по федеральным округам, в постоянном режиме проходят вебинары по Интернету.

Единая информационная система по госзакупкам заработает к 2015 году. Сейчас мы заканчиваем конкурс на концепцию ее создания, в течение 2014 года будем создавать. С 2014 года ФКС запускается в пяти пилотных регионах, с 2015 года по ней будут работать все. Наверное, сначала не обойдется без технических сбоев. Но мы уверены, что это будут статистически незначимые величины, и в целом контрактные работы будут проводиться должным образом.

По оценкам, на госзакупках бюджет ежегодно теряет примерно триллион рублей. С запуском ФКС потери уменьшатся? На сколько?

Алексей Улюкаев: Мы надеемся, потери станут существенно меньше. Экономия может составить 10-15 процентов от общего объема госзакупок. Откуда берется эта цифра? Достаточно посмотреть цены по госзакупкам, контрактные рыночные цены крупнейших компаний, в том числе и с госучастием, и разницу между ними. Если законодательство по ФКС будет реализовано, она уменьшится. К тому же мы собираемся дополнить нормы, проводить ценовой аудит для крупнейших естественных монополистов. Разберемся поточнее с тем, как у них происходит контрактообразование. Такая работа начнется уже в 2014 году.

В продолжение темы естественных монополий. Недавно появился проект закона, где для них предлагается ввести запрет на финансирование профессиональных спортивных клубов - чтобы монополисты, условно говоря, не тратили деньги на покупку футбольных "звезд". Как вам такая идея?

Алексей Улюкаев: Законодатель тут пытается подменить госпредставителей в советах директоров госкомпаний. Чтобы ограничить такие расходы, отдельные законы не нужны, госпредставители могут просто голосовать против подобных решений.

Я понимаю, почему появились эти предложения: такие траты - это вопиющие вещи, они раздражают публику. Но госкомпании часто неэффективны и в других расходах, их политика носит порой избыточно-рискованный характер. Поэтому мы будем проводить оценку их инвестпрограмм и ценовой технологический аудит.

Кандидаты на такую "ревизию" известны?

Алексей Улюкаев: На заседании правительства уже была рассмотрена инвестпрограмма РЖД. В первом полугодии следующего года проведем там ценовой аудит. На совещании у премьера мы получили такие же поручения по "Газпрому", "Транснефти" и "Россетям".

Как часто это будет делаться?

Алексей Улюкаев: Каждый год. Результаты этой работы будут публичными. В рамках Открытого правительства создаются советы потребителей при естественных монополиях, которые будут обсуждать эту тему. Результаты ценовых аудитов будут размещаться на сайтах компаний.

До 1 февраля следующего года все разработчики действующих государственных программ должны внимательно проанализировать их и "наложить" программы на реальный бюджет. Почему это нужно сделать?

Алексей Улюкаев: Это предусмотрено в постановлении правительства. К сожалению, многие госпрограммы составляли, исходя из двух вариантов - консервативного и оптимистического. При этом главные исполнители бюджетных средств часто ориентировались на неконсервативный вариант. Сейчас госпрограммы надо привести в соответствие с лимитами бюджетных обязательств. Иначе Федеральное казначейство не сможет допустить к оплате предусмотренные в госпрограммах контракты, они не будут профинансированы. Так что это и оптимизация и просто формальное условие для того, чтобы госпрограмма работала.

В начале года обсуждалась идея объединения ФАС и Федеральной службы по тарифам. Она осталась?

Алексей Улюкаев: Идея обсуждалась на площадке Открытого правительства, Экспертного совета при правительстве, готовились предложения. Мы тоже находимся по этому поводу в дискуссии с ФАС. С нашей точки зрения, объединение - вполне возможный и осмысленный, хотя и необязательный шаг.

ФАС сейчас в основном сконцентрирована на борьбе с локальными "монополистами", наибольший объем дел возбуждается в отношении малого и среднего бизнеса. Они у нас оказываются самыми главными монополистами. Но, мне кажется, это не совсем та деятельность, которой должно заниматься ведомство по защите конкуренции. Его главная задача - устранение административных барьеров, создание равных для всех условий по доступу на рынок.

В то же время частично - в том, что касается ценообразования тарифов естественных монополий, полномочия ФАС и ФСТ дублируются. Поэтому, возможно, службы есть смысл объединить.

Когда может быть принято решение?

Алексей Улюкаев: Это не такой уж "горячий" вопрос. Да и однозначного ответа, надо ли это обязательно делать, пока нет. Понятно, что объединение принесет какие-то плюсы, но будут и минусы. Мне кажется, баланс потихоньку смещается в сторону объединения. Но, наверное, решение будет принято не так быстро.

Создается новая служба по защите интеллектуальной собственности. Сейчас подыскивается кандидатура на пост ее руководителя. Кто это должен быть, на ваш взгляд: человек рынка, чтобы знать, как развивать рынок, либо чиновник, имеющий опыт работы в госструктурах?

Алексей Улюкаев: Мне кажется, здесь нет каких-то твердых канонов. Это может быть чиновник. Ведь придется буквально "склеивать" новую службу - сейчас полномочия по защите интеллектуальной собственности разбросаны по разным ведомствам. Поэтому очень хорошо, если такой работой займется опытный чиновник. 

С другой стороны, не исключаю, что службу может возглавить человек рынка, который с "той стороны прилавка" лучше понимает нужды бизнеса, будет меньше склонен к административному давлению. Возможно, будет привлечен кто-то из экспертного сообщества.

У вас большой институт торговых представительств. Что с ними будет?

Алексей Улюкаев: Расформировывать, закрывать - точно не будем. Наоборот, будем открывать новые торгпредства - в Южной Африке, на Кубе, еще в нескольких странах.

Торгпредства должны стать сервисными организациями, максимально плотно взаимодействовать с бизнесом. Мы заключаем соглашения с компаниями и регионами, речь идет о поддержке экспортного потенциала малого и среднего бизнеса, их информационном обслуживании, помощи в проведении выставок, семинаров, изучении рынка, правовом сопровождении и т.д.

Отделами посольств торгпредства не станут?

Алексей Улюкаев: Нет, это разная работа. Отделы посольств занимаются в основном аналитикой, сбором информации. А торгпредства - это в основном сервисно-бизнесовая работа.

Из Фонда нацблагосостояния панируется выделить 450 миллиардов рублей на инфраструктурные проекты. Когда начнется отбор проектов?

Алексей Улюкаев: Изначально у нас был подготовлен лонг-лист из 37 проектов. Два из них - Центральная кольцевая автодорога (ЦКАД) и модернизация БАМа и Транссиба - уже приняты. По остальным работа пока идет, они в разной степени продвинутости.

К тому, чтобы работать с проектами, мы нормативно уже готовы.

И как их будут отбирать?

Алексей Улюкаев: Порядок отбора разработан, утвержден и принят правительством. Отвечать за отбор будут три уполномоченных органа. Это соответствующее отраслевое министерство, которое выступает инициатором проекта, минэкономразвития и минфин.

Предполагается, что проект, претендующий на софинансирование из ФНБ, должен будет сначала пройти стадию так называемого стратегического анализа, где будут оцениваться экономические, бюджетные, социальные последствия от его реализации. После этого происходит первичный отсев. Затем комплексный анализ, на котором оцениваются валютные, рыночные, операционные и прочие риски. Представляются финансовая модель, бизнес-план, участники финансирования. И уже на основе комплексного анализа минэкономразвития выносит вердикт, годен или нет проект для ФНБ. Минфин говорит, есть деньги или нет. Выделяться они будут на условиях возвратности, окупаемости.

Есть еще два вида ограничений. В проекты нельзя инвестировать более 40 процентов средств всего ФНБ, и доля фонда в каждом проекте тоже не может быть более 40 процентов.

Сроки возврата средств ФНБ оговариваются?

Алексей Улюкаев: Это зависит от проектов. Пока речь идет о длинных инвестициях. По двум проектам, реализация которых начнется с 2014 года - ЦКАД и модернизация БАМа и Транссиба - срок окупаемости около 30 лет.

А уже понятно, какой может быть доходность?

Алексей Улюкаев: В случае с ЦКАД средства размещаются в облигации, которые будет выпускать компания, с доходностью инфляция плюс один процент. В проекте по БАМу доходность будет меньше, около 3 процентов.

Есть еще одно отдельное ответвление в работе. Это проекты, которые будут софинансироваться Российским фондом прямых инвестиций (РФПИ). Он всегда работает совместно с глобальным инвестором, и их доля в проектах в три-четыре раза больше, чем доля РФПИ. Инвесторы сами проводят качественный отбор, потому что рискуют своими деньгами. Если наблюдательный совет РФПИ рекомендует такой проект, стадия предварительной оценки уже не нужна. На проекты РФПИ предлагается выделить отдельную квоту - 10 процентов от объема ФНБ. Это около 300 миллиардов рублей. На первых порах - порядка 100-150 миллиардов.

Россия долгие годы вела переговоры с ВТО. Сейчас, судя по всему, стоит задача присоединения к Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР). Есть какие-то конкретные сроки?

Алексей Улюкаев: Мы хотим до конца 2014 года завершить экспертную проработку. В ОЭСР 22 комитета по разным направлениям - госуправлению, потребительскому рынку, финансам, банковскому сектору и т. д. Мы уже прошли 7 комитетов. До конца этого года пройдем еще 3, останется 12 комитетов. Есть набор понятных вопросов, есть 4-5 проблемных зоны.

К сожалению, у наших партнеров - стран ОЭСР есть некоторая политизация в дискуссиях, они склонны рассматривать ОЭСР как "ВТО плюс". И периодически возвращаются к уже, казалось бы, решенным вопросам. Это, конечно, тормозит переговоры.

ОЭСР для нас - это больше имиджевая фишка? Или благодаря вступлению мы получим реальные выгоды?

Алексей Улюкаев: ОЭСР - это мощный аналитический центр, где проводятся оценки экономической политики, лучших практик и т.д. То есть присоединение полезно и с практической, и с имиджевой точек зрения. Оно может напрямую отразиться на повышении суверенного рейтинга страны. Это, в свою очередь, влияет на приток инвестиций.

Планы

Вы пост министра занимаете почти полгода. У вас был собственный план работы на это время, что из него удалось выполнить, а что - нет?

Алексей Улюкаев: Есть 5 важных позиций, которые я выделил для себя лично, когда пришел на эту должность.

Первое - это издержки. Я считаю, их уровень дошел у нас до предела, невыносимого для бизнеса. И то, что мы добились замораживания тарифов на 2014 год, это наше большое достижение. Теперь надо сосредоточиться на работе над долгосрочным пятилетним тарифом.

Второе - это работа по инвестклимату, дорожным картам, законодательству о частно-государственном партнерстве, концессиям. Мы близки к тому, что, видимо, в эту сессию будет принят закон о частно-государственном партнерстве, чуть позже - новая версия закона о концессиях. Они создадут хорошую основу, чтобы привлекать в регионы инвестиции, использовать для преобразований мощный потенциал, который есть в государственной собственности. Третья позиция - это малый и средний бизнес как основа для диверсификации экономики. Хорошо, что удалось отстоять не повышение для него страховых платежей, сейчас развиваем систему гарантийных фондов.

Четвертая позиция - это поддержка несырьевого экспорта, экспортные гарантии, страхование, субсидии. Пятая - работа в ВТО. Вы знаете, есть первые разбирательства в ВТО в отношении наших мер поддержки. А вскоре и мы начинаем первые процедуры в части корректировки третьего энергопакета. Он здорово вредит нашим металлургам, химикам. Принципиальное решение по этому поводу уже принято. Но это серьезная правовая работа, надо приглашать качественных юристов.

Прогнозы

Ваш прогноз по курсу рубля к доллару и евро?

Алексей Улюкаев: Соотношения будут определяться рыночными факторами, спросом и предложением. Рубль находится практически в свободном плавании, Банк России минимально вмешивается в курсообразование. Поэтому есть примерно равные шансы, как на ослабление, так и на укрепление курса рубля. Наверное, будет довольно высокая волатильность, вполне возможны колебания как вверх, так и вниз процентов на 10. И потому ни в коем случае не надо бежать в обменники, если видите, что курс изменился.

Но прогноз минэкономразвития по курсу доллара на конец 2014 года есть?

Алексей Улюкаев: Думаем, его динамика будет близка к нынешнему тренду.

Какие главные риски на следующий год вы бы выделили?

Алексей Улюкаев: Есть риск, что мы неправильно оцениваем глобальный рост, глобальный спрос. Следовательно, могут быть неверны наши расчеты по ценам на металлы, нефть.

Не до конца понятно, как на заморозку тарифов на самом деле откликнутся сами естественные монополии и потребители их продукции. Мы настаиваем на том, чтобы из-за заморозки тарифов не уменьшались инвестпрограммы монополистов. Но удастся ли это отстоять, пока непонятно. В то же время, если все получится, это будет успехом.

Источник: http://www.rg.ru/2013/11/29/ulyukaev.html