GE Energy: в Калуге все делается на перспективу

GE Energy: в Калуге все делается на перспективу

Глава GE Energy в России Руслан Пахомов. Фото из личного архива

Глава GE Energy в России Руслан Пахомов в интервью BFM.ru рассказал о планах компании по развитию своего бизнеса в России, о стремлении стать ближе к клиентам, об обучении российских специалистов, а также о задачах недавно открытого центра в Калуге.

— Над чем сейчас работает GE Energy в России?

— Компания присутствует в России с 1920-х годов. Первые поставки оборудования GE Energy в Россию осуществлялись для реализации плана ГОЭЛРО. Компания поставила оборудование для лаборатории техники высоких напряжений Ленинградского электротехнического института, генераторы для ДнепроГЭС. Помимо этого, четыре генератора были изготовлены по спецификациям GE на заводе «Электросила» в Ленинграде. В 1960-х и 70-х компания участвовала в строительстве экспортных нефте- и газопроводов, поставляя насосные и турбокомпрессорные установки.

Новый, более активный этап деятельности для нас начался в конце 2006 года, и особенно бурно пошел в 2007–2008 годах, когда после приватизации РАО «ЕЭС» компании должны были начать инвестировать в создание новых мощностей. За это время мы подписали ряд значимых контрактов. В их числе с ОГК-4, которая сейчас принадлежит германской компании E.ON. В консорциуме с турецкой компанией GAMA мы строим «под ключ» блок на 400 МВт в Шатуре и два блока по 400 МВт на Сургутской электростанции. Мы работаем с компаниями «КЭС-Холдинг», «Интертехэлектро», поставляя высокоэффективные индустриальные газотурбинные установки. Поставляем наши авиаприводные установки в ГТК, муниципалитетам и индустриальным заказчикам.

— То есть идет реализация проектов?

— Да, сегодня мы находимся в стадии реализации проектов и непосредственного исполнения контрактов. Отмечу, что когда мы в 2005–2006 годах смотрели на то, как будет развиваться Россия, сделали некоторые предположения. Одно из них — после приватизации РАО «ЕЭС» начнется первая волна заказа оборудования, затем последует некоторый спад, потому что новым владельцам потребуется сначала оценить, а потом оптимизировать уже приобретенные активы. И далее должен наступить этап долгосрочной потребности в энергетическом оборудовании, который, как мы предполагали, должен начаться с 2011-12 года.

Известно, что в стране около 60% оборудования старше 35 лет. Поэтому в ближайшие 15-20 лет надо заменить более сотни ГВт мощностей на более эффективные технологии. По оценкам РАО «ЕЭС», средний КПД производства электроэнергии в России — это 30%, а технология, которую мы предлагаем и которая сегодня в мире используется, это парогазовые циклы с КПД выработки электроэнергии, начиная с 50%. А лучшие образцы оборудования, в том числе производимого GE, имеют КПД в 60%.

— Но компания собирается заниматься не только поставками оборудования?

— Когда мы смотрели в 2005-06 году на перспективу развития энергетического сектора, одним из предположений, и оно оправдывается сегодня, было то, что у правительства серьезная позиция в пользу локализации производства в России. Она рассчитана на то, чтобы иностранцы приходили сюда и приносили технологии.

Плюс, по мере того, как компании-заказчики устанавливают оборудование, возникает необходимость в технической поддержке клиентов. И единственный способ быть ближе к клиенту — это физически находиться рядом и иметь здесь специалистов, которые будут заниматься установкой оборудования, его обслуживанием.

Как правило, в ходе проведения ремонтов, мы, в числе прочего, восстанавливаем детали газовых турбин. А движение запчастей через границу — это проблема в любой стране мира. Поэтому руководством было принято решение, что мы пойдем по пути локализации. И мы активно это делаем. К примеру, в 2004 году у нас в России работали четыре человека, а сегодня — около 200. Даже в кризис у нас есть план по найму персонала.

— Чем занимается ваш персонал?

— Эти 200 человек — продавцы, проджект-менеджеры и персонал, работающий с заказчиками на предтендерном уровне, специалисты, которые помогают заказчикам оценить их потребности и посмотреть, какой тип и размер оборудования подходит им лучше всего. У нас есть конструкторы, которые занимаются проектированием деталей узлов газовых турбин для основного производства. Также у нас работают сервис-инженеры — и в Москве, и в тех местах, где мы устанавливаем оборудование. Например, по основным нашим проектам в Шатуре и Сургуте мы подписали долгосрочные сервисные контракты, рассчитанных на 12 лет с момента пуска газовых турбин. И у нас уже есть люди, которые будут на месте отслеживать состояние оборудования, по мере необходимости заниматься его обслуживанием.

— Недавно компания приступила к строительству технологического центра в Калуге. Как развивается этот проект?

— Это поэтапный процесс. Первый этап, который мы закончим во второй половине этого года — строительство и запуск сервисного цеха, который будет производить восстановление деталей газовых турбин.

Второй этап — строительство корпуса по сборке/разборке газовых турбин. В дополнение к этому, наше нефтегазовое подразделение в марте 2008 года подписало соглашение о передаче лицензии подразделению «КЭС-Холдинга», которое находится в Санкт-Петербурге. Это лицензия на производство новой очень эффективной 30-мегаваттной машины, которая будет использоваться в газотранспортной системе. Мы оцениваем, что локализация ее производства может достичь порядка 80%.

Сегодня основные наши российские ресурсы находятся в Москве, несколько человек — в Санкт-Петербурге, но мы активно работаем с регионами, в том числе с Татарстаном. Мы смотрим и на другие регионы, и по мере выхода рынка из кризиса двинемся на восток, пойдем в районы Сибири, Урала, Дальнего Востока, где также находятся наши клиенты. Мы хотим быть как можно ближе к клиентам.

— Энергетический рынок просел в кризис. Чувствуете ли вы сейчас, что идет его восстановление?

— Он просел в кризис везде, и это мировая тенденция, связанная с тем, что произошло снижение потребления электроэнергии. Но сейчас идет восстановление потребления. Если смотреть на фундаментальные причины нашего присутствия в России, то становится понятно, что российский рынок является стратегическим, так как энергосистема РФ — четвертая по размеру мире, которая на сегодняшний день наполовину базируется на газе. А наша основная технология как раз в области газовых турбин и газопоршневых двигателей, которые используют газ как основное топливо. Поэтому для нас российский рынок фундаментален.

Если говорить о восстановлении спроса, то первые сигналы уже пошли. Вторая волна, даже не волна, а долгосрочный рост энергопотребления, будет связан с тем, что есть связь между ростом ВВП и ростом потребления электроэнергии. Рост ВВП предполагается уже в этом году, а значит, будет и потребность в дополнительной мощности. К этому еще и достаточно старые существующие мощности, которые необходимо менять. Тем более что происходит рост тарифов на газ и электроэнергию, и необходимо новое оборудование, чтобы повышать эффективность производства. Нельзя забывать и про ужесточение экологических и технических требований, что будет стимулировать клиентов заказывать более эффективное оборудование. Поэтому сейчас рынок в России есть, и в ближайшее время мы ожидаем повышения спроса на большое оборудование.

Если говорить о среднем и малом оборудовании, то его основными заказчиками являются нефтегазовые компании. У нас есть подразделение Jenbacher, которое изготавливает газопоршневые двигатели, используемые в том числе для утилизации попутного газа. И в этой области спрос более-менее стабильный, позволяющий нам сегодня держать определенную планку.

Но в 2011 году мы ожидаем серьезного возвращения рынка к прежней активности. Уже идут предтендерные дискуссии, приходят клиенты, ведутся переговоры о новых проектах. То есть жизнь продолжается, и вообще энергетический рынок несколько цикличный.

— Новые проекты требуют инвестиционных затрат. Не могли бы вы их оценить? Можно ли говорить о том, что деятельность компании уже начала приносить дивиденды, что затраты окупаются на территории России?

— В Калуге на первом этапе инвестиции составят примерно 30 млн долларов. На втором этапе эта сумма возрастет до 50 млн, а дальше, по мере роста объема работ, инвестиции будут увеличиваться. Далее, когда мы начнем сборку оборудования, потребуется развитие российских поставщиков комплектующих. И это та часть, которую трудно оценить сегодня: сколько это будет стоить, сколько инвестиций потребуется.

То, что мы делаем в Калуге сегодня, это на перспективу. Наша основная задача — не делать из этого инвестиционный проект для того, чтобы в дальнейшем его перепродать. Мы делаем это, чтобы поддерживать клиентов, чтобы наши заказчики чувствовали, что мы с ними. Поэтому мы считаем, что калужский центр, само его наличие даст уверенность клиентам и принесет дополнительные проекты, которые поддержат сделанные здесь инвестиции.

— Полностью ли решены в Калуге кадровые проблемы?

— Когда мы выбирали, где построить наш центр, то изучили несколько регионов. Один из плюсов Калуги в том, что этот город — достаточно развитый промышленный центр, где находятся различные заводы, в том числе и в области турбостроения. Там также есть филиал Бауманского университета. То есть мы знали, что в Калуге имеются положительные фундаментальные плюсы, которые позволят нам найти кадры.

На первом этапе мы говорим о наборе примерно 50-70 человек, которые будут работать на предприятии. И вторым серьезным фактором является то, что мы как компания всегда уделяем большое значение обучению нашего персонала. В General Elecric существует свой внутренний университет, обучаясь в котором сотрудники проходят через дополнительные тренинги и курсы.

То есть с точки зрения набора и найма персонала движение идет с двух сторон. Первое — это хорошее базовое образование, которое в Калуге существует до сих пор. И второе — корпоративное образование, которое мы предоставим нашим сотрудникам не только в Калуге, но и всем, кто работает в General Elecric.

— Это будут тренинги в России?

— Все зависит от вида тренинга. Есть специализированные тренинги, которые мы проводим здесь, а некоторые требуют выезда за границу. Мы используем тренинги также и для межкультурного общения, для того, чтобы сотрудники могли пообщаться с коллегами по General Elecric из других стран мира.

В Москве мы открыли тренинг-центр для наших клиентов. Здесь мы обучаем работе с нашим оборудованием, включая системы вибромониторинга систем управления газовыми турбинами на тех станциях, которые находятся в стадии строительства и которые будут пускаться в ближайшее время.

По желанию клиента мы также готовы создать новые тренинги. Кстати, в России большим опытом работы с газотурбинной техникой обладает только «Газпром», который использует несколько тысяч газовых турбин. Но если брать большую энергетику, то она в советское время базировалась на паровых турбинах, и с газовыми никто не работал. Поэтому есть потребность в этом типе знаний.

— Не ощущаете ли вы конкуренции с производителями, которые предлагают более дешевую продукцию?

— В мире не так много производителей такого высокотехнологичного оборудования. Поэтому наша цена газовых турбин конкурентна. Но цена — это не единственная характеристика привлекательности продукта, только одна из составляющих. Важными характеристиками являются надежность и возможность использовать различные виды топлива, экологичность.

И одним из сильных факторов при выборе продукции является ощущение клиентом того, что ты рядом. Мы говорим о турбинах, которые будут работать 20-30 лет, а заказчик, выбирая технику, должен смотреть вперед на эти 30 лет и ощущать, что он не останется один на один со своими проблемами.

При закладке камня центра в Калуге к нам приезжали клиенты. И они говорили, что когда видишь, что у производителя есть свои производственные мощности в России и наличие завода, который будет заниматься сервисным обслуживанием и сборкой турбин, то ощущаешь себя более защищенным. Поэтому цена — это не самое главное. Мы как раз больше внимания уделяем тем вещам, которые нельзя измерить деньгами.

— Сотрудничаете ли вы с традиционными российскими производителями?

— Мы в свое время вели переговоры с НПО «Сатурн» насчет производства газовых турбин в России. Но наступил кризис, затем в «Сатурне» сменился собственник, сейчас идет процесс консолидации предприятий, которые занимаются производством авиационных двигателей. Мы понимали, что этот процесс может занять несколько лет и решили не ждать, а начинать строительство калужского центра.

Мы считаем, что российские компании, которые занимаются производством оборудования, способны работать в этой области и могут стать поставщиками комплектующих. Плюс, если посмотреть на тот же «Сатурн», за последние 5-6 лет они очень много вложили в переоборудование своего производства и начинают выпускать новое оборудование. По нашей оценке, с точки зрения технологических возможностей эта компания находится в хорошем состоянии и она в дальнейшем еще улучшит свои возможности.

Что касается развития партнерства уже сегодня, то мы сотрудничаем с ЗАО «РЭП Холдинг», который купил нашу лицензию и по ней производит оборудование. Мы работаем с ними в связке, потому что при передаче технологии мы должны поддерживать их информацией. Мы абсолютно открыты для обсуждения интересных проектов касательно другого оборудования и уверены, что российский уровень компетенции достаточно высокий.

— По альтернативной энергетике вы работаете в России?

— В этой области мы делаем упор на развитии ветроэнергетики и выступаем здесь очень успешно. Основные наши проекты идут в Америке и Европе, но появляются проекты даже на Ближнем Востоке и в Китае.

Мы также производим солнечные батареи. Есть оборудование для использования в виде топлива попутного, доменного и биогаза, то есть тех видов газов, которые раньше не использовались или выбрасывались в атмосферу.

Сегодня в России, несмотря на то, что есть огромное поле работы с точки зрения увеличения эффективности, все равно вопросы экологии стоят серьезно и правительство уделяет все больше внимания альтернативной энергетике. Поэтому в ближайшее время российский рынок нам станет интересен и в области альтернативной энергетики.

Отмечу, для того, чтобы сделать работу электросетей белее эффективной и устойчивой, существует разработанная нами концепция Smart Grid, которую мы сегодня предлагаем внедрять в России. Мы уже разговариваем с ФСК и совместно обсуждаем возможную конфигурацию такой системы для российского рынка.

— Что такое Smart Grid?

— Это интеллектуальные сети. В двух словах, при правильном перераспределении и управлении потоками электроэнергии возможно снижение потерь и увеличение стабильности сети.

Это достаточно сложная система. Она сегодня реализуется в Америке, и первые проекты пошли в Англии. В России есть большой интерес к этому, но все пока находится на ранней стадии понимания концепции. Такие решения необходимо адаптировать к тому, что есть в России. Поэтому мы сегодня на стадии адаптации работаем с нашими партнерами в России по внедрению в перспективе Smart Grid.