Следствию не отдали имущество Гительсона под залог

Следствию не отдали имущество Гительсона под залог

Басманный суд Москвы отказался избрать меру пресечения в виде залога для экс-владельца банка ВЕФК Александра Гительсона. Фото: РИА Новости

• Заседание, приуроченное к 60-летию обвиняемого
• Три пункта обвинения
• Нереальная сумма
• Залог в виде недвижимости
• Вопросы и ответы

Басманный суд Москвы сегодня отказался избрать меру пресечения в виде залога для отпущенного на этой неделе из-под стражи экс-владельца одного из крупнейших банков Санкт-Петербурга ВЕФК (ныне «Петровский») Александра Гительсона. Он обвиняется в растрате на сумму почти 900 млн рублей. Следственный комитет при прокуратуре России (СКП РФ) предлагал в качестве залога использовать имущество и 12 объектов недвижимости ОАО «Рускобанк», акционером которого якобы является финансист. Однако суд констатировал, что следствие не смогло это подтвердить.

Как уже сообщал BFM.ru, 9 апреля СКП принял решение об освобождении экс-банкира, арестованного больше года назад. Это произошло после того, как в силу вступили поправки в Уголовный и Уголовно-поцессуальный кодексы, направленные на смягчение наказания за экономические преступления. Реально на свободу финансист вышел только 13 апреля.

На заседание по ходатайству следствия Александр Гительсон приехал в сопровождении нескольких охранников. Пройдя в зал, он сел рядом с тремя своими адвокатами. Напротив вместе с представителем прокуратуры расположился следователь СКП Сергей Чернышов.

Заседание, приуроченное к 60-летию обвиняемого

«Прошу провести слушание в закрытом режиме», — сразу попросил Чернышов, пояснив, что на заседании будут оглашаться материалы, представляющие тайну следствия. Александр Гительсон возражал. Его защитники заявили, что «никакой государственной или иной охраняемой законом тайны в суде озвучено быть не может». Закон же четко регламентирует, какие дела слушаются за закрытыми дверями. Например, в отношении несовершеннолетних. «Мы рассматриваем ходатайство в отношении совершеннолетнего лица. Более того, сегодня нашему подзащитному исполняется 60 лет», — указала адвокат Гительсона Оксана Михалкина.

Однако судья Наталья Мушникова постановила процесс закрыть, и журналистов попросили освободить зал.

Напомним, финансиста задержали 25 марта 2009 года в Петербурге, а затем поместили в московское СИЗО N 99/1.

Три пункта обвинения

СКП РФ предъявил Гительсону обвинение в присвоении (статья 160 УК) и легализации (статья 174.1 УК) средств банка на сумму 890 млн рублей. По версии следствия, Александр Гительсон вместе с экс-председателем правления банка ВЕФК Виталием Рябовым и зампреда правления этого кредитного учреждения Иваном Бибиновым входил в преступную группу, которая под его руководством занималась растратой вверенных банку средств в особо крупном размере.

Так, в августе 2007 года и в феврале 2008 года банк ВЕФК выделил в общей сложности 890 млн рублей двум петербургским фирмам-однодневкам — ООО «Радиус» и ООО «Прометей» — в качестве кредитов. Деньги фирмы возвращать не собирались

Помимо этого, Гительсону инкриминируется дача взяток (статья 291 УК) главе отделения Пенсионного фонда России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области Наталье Гришкевич за размещение в банке ВЕФК денег питерский пенсионеров.

В августе прошлого года Гительсону добавили обвинение в мошенничестве (статья 159 УК). В СКП поступило заявление от депутата Госдумы Аднана Музыкаева. Он утверждал, что в октябре–ноябре 2008 года Гительсон якобы занял у него 500 млн рублей и не вернул. Последний эпизод был выделен в отдельное производство и расследуется отдельно.

Нереальная сумма

Накануне заседания Оксана Михалкина сообщила BFM.ru, что банк «Петровский» (новое название банка ВЕФК), фигурирующий в уголовном деле в качестве потерпевшего и гражданского истца, потребовал, чтобы суд установил для ее клиента сумму залога в размере не менее 50 миллиардов рублей. По словам защитницы, это следовало из материалов, поступивших в Басманный суд Москвы. Среди них был гражданский иск кредитного учреждения к Александру Гительсону в размере 54 млн рублей. В такую сумму банк оценил ущерб, причиненный действиями бывшего руководителя.

Адвокат заявила, что эта цифра абсолютно нереальна для ее подзащитного и «сопоставима с годовым бюджетом небольшого европейского государства».

Она напомнила, что весь прошлый год защита предлагала за Александра Гительсона залог в 15 млн рублей. Однако суд всякий раз отказывал в этом.

Залог в виде недвижимости

Примечательно, что в суде следствие не настаивало на денежном залоге. Выяснилось, что речь идет о земле и зданиях ОАО «Рускобанк», находящихся в Санкт-Петербурге и Ленинградской области. По данным СКП, Гительсон является основным акционером и бенефициаром кредитного учреждения. Однако сам обвиняемый утверждал, что не имеет отношения к собственности «Рускобанка». «Это имущество третьего лица, акционером которого я не являюсь», — заявил финансист.

В результате, Наталья Мушникова встала на сторону обвиняемого. «Каких-либо данных, подтверждающих принадлежность имущества Гительсону в суд не представлено», — констатировала она.

Экс-банкир своей радости не скрывал. «Вопреки расхожему мнению о Басманном правосудии, суд поступил законно», — заявил он BFM.ru. Как теперь поступит следствие, прогнозировать сложно. Не исключено, что СКП продолжит доказывать принадлежность Александру Гительсону имущества «Рускобанка» и впоследствии повторно выйдет в суд с ходатайством о залоге. Возможно, изберет обвиняемому подписку о невыезде. Такая мера пресечения у экс-банкира уже имеется по делу, связанному с мошенничеством.

По окончании заседания Александр Гительсон ответил на вопросы журналистов.

— Как вы расцениваете вступившие недавно в силу поправки в законодательство, смягчающие ответственность по экономическим статьям?

— Я благодарен этим поправкам. Именно благодаря им я и вышел. Когда я еще сидел, меня даже больше порадовали не сами поправки, а направленность действий руководства страны.

— Всех фигурантов вашего дела (девять человек, — BFM.ru) отпустили под залог. Свидетельствует ли это о определенных послаблениях со стороны следствия в отношении обвиняемых?

— Это я комментировать не могу. Скажу только, что люди, которые были задержаны, — были задержаны, чтобы дать показания против меня. А те, которых не задерживали, им в том или ином виде было сказано, что если не будете давать показания против Гительсона, пойдете туда же. Поэтому большинство показаний против меня были даны под давлением, под возможностью ареста.

— Правомерно ли было ходатайство следствия о залоге?

— С моей точки зрения следствие вообще не имело права выходить с таким ходатайством. В статье 106 УПК, к которой были приняты поправки, отсутствует следователь как лицо, которое имеет право это делать. С ходатайством обращалось неправомочное лицо.

— Когда речь идет о финансистах вашего уровня, обычно говорят о заказном характере дела. Так ли это?

— На это у меня есть свои соображения. Да, я думаю, оно заказное. Но я не готов говорить на эту тему. К сожалению, пока только изменилась мера пресечения. Все остальное еще впереди и, думаю, это надолго.

— Ваша позиция по предъявленному обвинению?

— Этого я не скрываю. Господина Чернышова я называю писателем-фантастом. Он излагает реальны факты и делает из них выводы, которые из этих фактов не следуют.

— Сейчас банк «Петровский» уже принадлежит другим владельцам.

— К сожалению, часть офисов, которые были прибыльными, ныне стали убыточными. Пресса уже писала о продаже кредитов банка «Петровский» Агентству по страхованию вкладов (АСВ). Были заключены коммерческие сделки на сумму более 40 млрд рублей. А меня обвиняют в том, что я эти кредиты присвоил. АСВ же эти кредиты покупало. То есть в настоящее время меня обвиняют, что я похитил кредиты, которые в дальнейшем банком были проданы.

— Как вы считаете, уголовное дело возникло из-за кризиса или так совпало?

— Ухудшение ситуации в банке, когда я обратился к государству за финансовой поддержкой, вот это результат кризиса. После того, как помощь была оказана, структура начала нормально работать. И только через полгода меня задержали и обвинили в каких-то преступлениях, а не на следующий день. Банк работал с помощью государства. С моей точки зрения, тогда ситуация была лучше, чем сейчас. Но комментировать конкретный и достаточно больший бизнес совершенно нереально, так как я больше года находился в полной изоляции.

— Вам что-то досталось от продажи банка?

— Мне должны были заплатить один рубль, но не заплатили.