Внутригрупповой займ или «бонус» в виде снижения налога на прибыль

Внутригрупповой займ или «бонус» в виде снижения налога на прибыль

В последнее время популярными стали займы в группе компаний, как инструмент финансирования при «недостатке» собственных денежных средств для развития бизнеса. 

Возможно, во внутренних займах нет ничего плохого, и этот инструмент удобен и безопасен с точки зрения субъектов малого и среднего бизнеса, однако, у налоговых органов могут возникнуть вопросы при проведении проверки, а обоснованными ли расходами были проценты, которые начислялись при получении этих займов и учитывались в затратах по налогу на прибыль.

Как не перейти ту «золотую» грань и соблюсти «нормирование процентов» между взаимозависимыми и подконтрольными лицами.

Согласно пункту 1 статьи 252 Налогового кодекса Росийской Федерации (далее - НК РФ) компании вправе списать в затраты только обоснованные расходы, понесенные в рамках деятельности, связанной с получением доходов.

И если налоговый орган установит, что у этой самой компании было достаточно собственных денежных средств, экономическая цель таких займов потеряет свой смысл, то, на лицо станет тот факт, что организация реально не нуждалась в привлеченных деньгах. Последствием таких действий окажется невозможность учесть проценты по займам в уменьшении налоговой базы по налогу на прибыль, и эти самые искусственные финансовые потоки будут опровергнуты налоговым органом и окажутся в зоне риска.

Остановимся на конкретном примере, установленном в ходе проведения выездной налоговой проверки, проведенной сотрудниками Межрайонной ИФНС России № 40 по Республике Башкортостан.

Так, между Компанией «У» и Компанией «И» заключены несколько договоров денежных займов на общую сумму более 400 млн руб., при этом дополнительными соглашениями вносились коррективы к условиям договоров: существенно менялись сроки возвратности (пролонгировались и отодвигались на более поздние даты) и процентная ставка (уменьшалась с 8,5% до 4%) . 

По результатам анализа представленных проверке документов (регистров налогового учета “внереализационные расходы”) и налоговой декларации по налогу на прибыль установлено, что основную долю (80%) во внереализационных расходах составляют проценты, начисленные по договорам указанных займов. При этом, с момента заключения договоров и до начала выездной проверки Компания «У» производила перечисление в адрес Компании «И» только сумм процентов по займам (20% от общей суммы начисленных %), основной долг при этом не погашался более 5 лет.

Инспекцией сделан вывод о формальном оформлении договоров займов (без реальных намерений по созданию для заимодавца и заемщика правовых последствий),  отсутствии деловой цели при их заключении, на основании следующих обстоятельств: Компания «И» создана незадолго до заключения договоров с проверяемым лицом (основной ОКВЭД в ЕГРЮЛ заявлен «Инвестиционная деятельность»), регистрацией данного Общества по доверенности занимались юристы Компании «У», с момента создания Компания «И» имело одного лишь контрагента – ту самую Компанию «У» и существовало лишь за счет поступающих на расчетный счет процентов от Компании «У», которых хватало только на уплату налогов, арендных офисных платежей, выплату минимальной заработной платы единственному участнику Общества, то есть формально для того, чтобы оно числилось в ЕГРЮЛ, ведь в случае ликвидации контрагента, кредиторская задолженность проверяемого налогоплательщика квалифицировалась бы как внереализационный доход Компании «У». Кроме того, согласно договоров денежных займов и составленных к ним договоров залогов товаров в обороте, стоимость заложенного имущества, находящегося в залоге у Компании «И», варьировалась от 1,5 млн. руб. до 60 млн. руб., при этом перечень имущества во всех договорах залога одинаков (без указания его количественного и качественного состава, позволяющего идентифицировать указанное имущество и определить из чего складывалась общая сумма обремененного товара). Общество не обращалось в суды с исками о взыскании просроченной задолженности с Компании «У». А при сравнительном анализе расходов по текущей деятельности Компании «У» и поступивших на его расчетный счет от Компании "И" заемных средств, налоговым органом вовсе установлен искусственный дефицит собственных финансовых средств налогоплательщика, что подтверждается значительными суммами депозитов на счетах Компании «У».

Стоит заметить, что материалами предыдущей выездной налоговой проверки установлена возвратность денежных средств как на расчетные счета Компании «У» в виде займов, в том числе выданных Компанией «И», через «цепочку» подконтрольных ему контрагентов (ООО «А», ООО «М», которые позволили налогоплательщику задвоить расходы на спецтехнику), так и на расчетные счета взаимозависимых физических лиц - учредителя Компании «У» (главного бенефициара), а также его сына  (руководитель и учредитель ООО Торгового Дома «У»), которые, в свою очередь, часть полученных денежных средств перечислили на расчетный счет Компании ООО «У», часть сняли наличными, а часть вывели в оффшорную зону (о. Кипр).

Так, денежные средства, которые были перечислены в адрес Компании «У» по договорам займов (с процентной ставкой 8,5%), получены Компании «И» от ООО «М» (под 5,5%), а также путем обналичивания векселей, держателями которых являлось ООО «А» (ликвидировано задолго до проведения выездной налоговой проверки). Договоры займа с ООО «А» не представлены в рамках предыдущей проверки.  В связи с ликвидацией ООО «М» обязательства Компании «И», предусмотренные договорами займа, были переданы ООО «А» по договору уступки права требования. 

В связи с тем, что кроме как Компании «У» (заемщик денежных средств) других контрагентов (покупателей) у Компании «И» не было, для передачи денежных средств по цепочке (от Компании «У» в ООО «А», ООО «М» далее векселями в виде займа Компанию «И», далее денежные средства вернулись Компании «У» в виде займа), следует, что Компания «И» была создана в интересах Компании «У» только для осуществления возвратности денежных средств (то есть подконтрольными ему контрагентами, сформировавшими Компании «У» задвоение расходов. 

Таким образом, Компания «И» изначально создавалась без цели ведения предпринимательской деятельности, никакой другой инвестиционной деятельности Обществом не велось, а лишь использовалось для создания фиктивного документооборота путем легализации расходов в виде процентов по займам.

Налогоплательщик, обосновывая законность производимой налоговой оптимизации, приводил доводы, что в силу принципа свободы экономической деятельности (части 1 статьи 8 Конституции Российской Федерации) каждый предприниматель на свой страх и риск ведет свою экономическую деятельность и единолично принимает управленческие иные решения, исходя из субъективной целесообразности ведения бизнеса. 

Но оценив представленные доказательства, суды всех инстанций, в том числе Верховный Суд Российской Федерации (от 04.07.2023 № 309-ЭС23-10427), пришли к заключению, что Компании "У" и "И" находились в состоянии зависимости друг от друга, их согласованные действия были направлены на неисполнение налоговой обязанности.

Таким образом, налоговому органу не составило труда раскрыть конечного бенефициара в указанной схеме операций «внутригруппового займа», несмотря на свободное перемещение активов и транзитный характер движения денежных средств по счетам лиц, образующих группу.

Налоговый и судебный контроль не призван проверять экономическую целесообразность решений, принимаемых субъектами предпринимательской деятельности, которые в сфере бизнеса обладают самостоятельной и широкой дискрецией, но при этом существуют объективные пределы в возможностях налоговых органов и судов выявлять наличие в ней деловых просчетов.

Источник: Межрайонная ИФНС России № 40 по Республике Башкортостан.