Пол Кругман: кризис породило финансовое мародерство

Пол Кругман: кризис породило финансовое мародерство

Нобелевский лауреат по экономике Пол Кругман. Фото: AP

Премьер-министр Великобритании Гордон Браун (Gordon Brown) потребовал провести специальное расследование в отношении Goldman Sachs, после того как появилась информация, что банк выплатит своим сотрудникам более 5,3 млрд долларов в виде бонусов, сообщает BBC.

На минувшей неделе американская Комиссия по ценным бумагам и биржам (SEC) высказала предположение, что менеджеры Goldman Sachs обманывали своих клиентов в ходе кризиса, вызванного бумом рискованных ипотечных кредитов. Руководство компании отвергли обвинения как несостоятельные «по закону и по существу», передает BBC.

Как бы то ни было, но история с Goldman Sachs в определенной степени сказалась на биржах — в России, в частности, в понедельник индекс РТС потерял чуть больше 3% (по состоянию на 14:00 мск), а ММВБ — 2,73%. Не удержался и рубль, потеряв сразу больше 10 копеек по отношению к доллару — до 29,0325 рубля за доллар.

Проблемы, которые обнаруживает пример Goldman Sachs, прокомментировал в своей колонке в The New York Times нобелевский лауреат по экономике Пол Кругман (Paul Krugman).

В октябре прошлого года мне попался на глаза комикс Майка Петерса (Mike Peters): учитель просит придумать предложение с глаголом «разворовывает» («sacks») в смысле мародерства и грабежа. Ученик отвечает: Goldman Sachs.

На прошлой неделе Комиссия по ценным бумагам и биржам (SEC) обвинила управляющих из Goldman Sachs фактически в «беловоротничковом» мародерстве.

Я рассматриваю слово «мародерство» в том смысле, в котором его использовали экономисты Джордж Акерлоф (George Akerlof) и Пол Ромер (Paul Romer) в своей статье 1993 года, озаглавленной «Looting: The Economic Underworld of Bankruptcy for Profit» (можно перевести как «Мародерство: банкротство ради прибыли»). В этой статье, написанной после кризиса ссудо-сберегательной системы во времена Рейгана, утверждается, что многие убытки, понесенные тогда, были результатом умышленного мошенничества.

Не получилось ли так же и в нынешней ситуации?

Обсуждая роль мошенничества в развитии кризиса, говорят в основном о двух формах обмана — о хищническом кредитовании и искажении информации о рисках. Да, некоторых заемщиков вовлекли в сложные, дорогие и непонятные им кредитные контракты, чему способствовали и федеральные регуляторы при Буше, которые не пресекали злоупотребления в кредитовании и не позволяли штатам принимать меры самостоятельно. Кредиторы, выдававшие субстандартную ипотеку (subprime), по большей части не держали ее в своем портфеле. Вместо этого они продавали кредиты инвесторам, в некоторых случаях понимая, что риск будущих убытков больше, чем себе представляют покупатели этих ссуд (или обеспеченных ими бумаг).

Теперь мы слышим обвинения в мошенничестве другого, уже третьего, типа.

Некоторое время назад стало известно, что Goldman Sachs и другие компании продавали ценные бумаги, обеспеченные ипотечными кредитами, в то же время играя на их понижение с расчетом заработать прибыль. Такая практика, достойная порицания, тем не менее, не является нелегальной. Но теперь SEC выступает с обвинениями, что Goldman Sachs создавала и продавала инструменты, которые заведомо должны были обвалиться, чтобы важный клиент мог на этом заработать. Такое поведение я называю мародерством.

Goldman Sachs не единственная финансовая компания, которую обвиняют в подобных злоупотреблениях. По данным портала ProPublica, удостоенного Пулитцеровской премией, несколько банков помогали создавать заведомо убыточные инструменты от лица хедж-фонда Magnetar, который играл на их падение.

Так какую же роль в финансовом кризисе сыграло мошенничество? Кризис вызвало не хищническое кредитование и не продажа ипотечных кредитов. Хотя эти проблемы определенно усугубили ситуацию, провоцируя разрастание пузыря недвижимости и массы активов, которые при его обрушении гарантированно превратятся в «токсичный» мусор.

Что касается создания заведомо провальных инвестиционных инструментов, они могли увеличить убытки банков, которые оказались проигравшей стороной в таких сделках. Эти потери еще более обострили финансовый кризис, из-за которого обрушение пузыря на рынке превратилось в катастрофу в масштабах целой экономики.

Очевидный вопрос состоит в том, могла ли финансовая реформа, подобная той, которая рассматривается сегодня, полностью или хотя бы частично предотвратить мошенничество, которое, как теперь выясняется, процветало в последнее десятилетие. Ответ — да.

Во-первых, наличие независимого бюро защиты прав потребителей позволило бы сдерживать механизмы хищнического кредитования. Другое предлагаемое нововведение из сенатского законопроекта, требование о том, чтобы кредиторы удерживали 5% от суммы предоставленных ссуд, ограничило бы практику выдачи плохих кредитов и продажи их ничего не подозревающим инвесторам.

Труднее судить о том, можно ли было предотвратить вменяемые Goldman Sachs злоупотребления, если была бы принята инициатива о реформе деривативов, прежде всего предусматривающая требование, чтобы финансовые инструменты вроде дефолтных свопов, торговались открыто и прозрачно, как обыкновенные акции и облигации. Можно только сказать, что в окончательный проект финансовой реформы хорошо бы внести формулировки, которые исключали бы подобное мародерство, в особенности, должно блокироваться создание «синтетических CDO (обеспеченных долговых обязательств)», коктейлей из дефолтных свопов, которые позволяют инвесторам играть на большие суммы, фактически не владея соответствующими активами.

Главная мораль, которую следует вынести из обвинений в адрес Goldman Sachs, касается не условий реформы, а неотложной необходимости изменений на Уолл-стрит. Если послушать лоббистов-финансистов и примкнувших к ним политиков-республиканцев, получается, что все будет отлично, если федеральное правительство пообещает больше не оказывать компаниям финансовой помощи. Но это абсолютно неверно, и не только потому, что такие обещания неправдоподобны.

Дело в том, что значительная часть финансовой отрасли превратилась в мошенничество, игру, в которой группа людей получает щедрое вознаграждение, вводя в заблуждение и эксплуатируя потребителей и инвесторов. И если мы не ограничим бум в этой сфере, мошенничество будет продолжаться.