Новая российская идеология: деньги

Новая российская идеология: деньги

«Я бы хотел видеть Россию улыбающейся, с лицом молодого, современного человека», — сказал Медведев в интервью датским СМИ. На снимке: встреча в Горках с американскими бизнесменами. Фото: AP

Президент Дмитрий Медведев на встрече с представителями американских венчурных фондов во вторник призвал инвесторов способствовать улучшению образа России в глазах их коллег. Не в первый уже раз глава российского государства признал, что у России — негативный образ за рубежом: «Это, безусловно, проблема. Мы заинтересованы, чтобы ее разрешить. Мы должны делать это сами, но кое-что зависит и от вашей позиции, — сказал Медведев. — Если вы считаете, что, как минимум, ситуация изменилась, то ваши слова, ваш опыт, ваше общение с коллегами — это лучшее, что может быть, потому что словам государства бизнес верит не всегда»,— признал президент.

В разговоре с американскими бизнесменами в Горках Медведев, что было достаточно неожиданным, призвал участников не только по-новому взглянуть на Россию, но и способствовать созданию позитивного образа бизнесмена в России — неважно является ли он российским гражданином или иностранцем: «Наша совместная задача — помогать тиражировать успех и помогать в создании позитивного образа предпринимателя в России» И далее: «Нужно сделать все, чтобы человек, который занимается бизнесом, большим или малым, не важно, в какой сфере, воспринимался как человек, который создает новые рабочие места, дополнительный продукт в экономике и является основой для успеха и процветания общества в целом».

Российские информагентства, которые приводят эти слова, отмечают, что Медведев на встрече с американскими бизнесменами постоянно улыбался.

Не завоевывать, а очаровать

На Западе подобные речи принято называть термином charm offensive, что не имеет дословного русского перевода, но означает наступление, предпринятое не с целью завоевания, а с целью очарования. Истоки подобных добрых чувств, которые наши властные круги стали в последнее время испытывать к иностранцам, для самих иностранцев не являются секретом. Об этом подробно говорится в комментарии агентства Reuters, распространенного как раз к началу встречи в Горках.

Антизападные выпады времен «холодной войны» вышли из моды в Москве; вместо них российские власти демонстрируют дружелюбие по отношению к зарубежным инвесторам, утверждает британское агентство, поясняя, что на смену идеологическому подходу в Кремле пришел прагматический. Как заявил в интервью Reuters близкий к Кремлю глава ИНСОР Игорь Юргенс, «если посмотреть на подписанный с Соединенными Штатами договор по стратегическим ядерным вооружениям, если обратить внимание на новые отношения с Польшей, если принять во внимание потепление по широкому спектру отношений с Западом, — если все это не новая политика, то тогда что же?»

За этим новым курсом — холодная реальность: Москве требуются иностранные деньги, и она знает, что надо вести себя хорошо, пишет обозреватель Reuters Майкл Скотт (Michael Scott). Урон, нанесенный российской экономике кризисом, существенно превзошел расчеты Кремля; в прошлом году ВВП упал на 7,9%. Российские компании, которые чрезмерно полагались на внешние заимствования (совокупный долг частного российского бизнеса составлял свыше 450 миллиардов долларов), обнаружили, что западные кредиты им более недоступны. Слабость неконкурентноспособной российской экономики, зависящей от нефти, была безжалостно обнажена.

Власти ответили кампанией призывов к модернизации. По словам директора московского Фонда Карнеги Дмитрия Тренина, «экономический кризис покончил с высокомерием, которым характеризовался конец президентства Путина». «Если вы признаете, что без модернизации вы попадете в число маргиналов, и если вы при этом признаете, что не можете модернизироваться собственными силами,… в этом случае ваша внешняя политика вполне очевидна. Вам необходимо обратиться к развитым странам, которые станут источником вашей модернизации», — приводит слова политолога Reuters.

Агентство полагает, что для изменения политики Кремлю потребовалась значительная работа над ошибками. В 2007 году Владимир Путин произнес энергичную антиамериканскую речь, обвинив Вашингтон в попытках монопольно управлять миром с помощью военной силы. Уже на следующий год Россия ответила на вторжение Грузии в Южную Осетию оккупацией союзника США, что, в свою очередь, обрушило российский фондовый рынок.

Во внутренней политике тоже все не слава Богу. Несмотря на обещания Медведева провести реформы, бороться с коррупцией и защищать права собственности, сам же президент пожаловался на инвестиционном совещании в феврале, что прямые иностранные инвестиции снизились в прошлом году на 41%, а страна скатилась на 120 место из 183 государств в рейтинге комфортности ведения бизнеса.

Признание шепотом в любви во время урагана

Некоторое время тому назад произошла утечка из проекта новой доктрины российской внешней политики; изложение документа появилось в журнале «Русский Newsweek». На Смоленской площади этот факт официально не комментируют, но и не открещиваются от содержания бумаги. В документе перечислен 61 приоритет российского МИДа. Среди них — страны Балтии, где сейчас выставлены на продажу дешевые активы, а также ключевые государства Евросоюза, такие, как Германия, Италия и Франция. Впрочем, в том же списке фигурируют и страны-покупатели российского оружия: Индия, Китай, Куба и Венесуэла.

Ранее, в апреле, в интервью датскому журналисту на вопрос о том, какое лицо должна продемонстрировать Москва внешнему миру, Дмитрий Медведев ответил: «Такое, как у меня сейчас, улыбающееся. Мы не должны никому показывать зубы, злиться, чувствовать себя обиженными, загнанными в угол… Я бы хотел видеть Россию улыбающейся, с лицом молодого, современного человека».

Другой вопрос, заметят ли глобальные инвесторы, обремененные кризисом, эти ухаживания со стороны Москвы. По мнению главы исследовательского центра компании «Ренессанс Капитал» Роланда Нэша, «российское мирное наступление, к несчастью, осталось втуне на фоне глобальных рыночных катаклизмов. В настоящий момент это равносильно шепоту во время урагана», — считает эксперт.

Любовь к Западу в России подвержена приливам и отливам

Даже жесткие критики Кремля признают, что кое-что в отношении российской власти к Западу в последнее время меняется. Политолог Андрей Пионтковский, однако, полагает, что это лишь внешние перемены: «Стилистика наша внешнеполитическая несколько изменилась в последнее время — это правильно подмечено, но мне кажется, в этом ничего нового нет, это продолжается уже несколько столетий, — сказал политолог в интервью BFM.ru .

Известный русско-американский историк и социолог Александр Янов насчитал 28 или 29 циклов движения к Западу и отторжения Запада, говорит Пионтковский: «В этом — вечное противоречие российской власти. Запад всегда притягателен, потому что хотелось бы заимствовать современные технологии для развития модернизации России. Потом российская элита всегда любит наслаждаться западным комфортом жизни, что особенно характерно для современной российской власти. Но в то же время для российской власти во всех ее ипостасях, — и в царской России, и в коммунистической, и в сегодняшней нашей клептократии, — Запад представляет некую угрозу, которую наша пропаганда формулирует следующим образом: Запад хочет навязать нам свои нормы демократии, чтобы подорвать и ослабить. Такой пик антизападной истерии был достигнут в конце путинского периода. Сейчас, действительно, происходит некое сближение — риторическое и стилистическое. Причина, на которую указывает Рейтер, она правильная — желание заимствовать на Западе технологии, необходимые для российской модернизации. Но, еще раз подчеркну, та же самая причина действовала и последние 300-400 лет. Просочившаяся в печать проект новой политической доктрины РФ несколько недель назад прямо об этом говорит. Но это не изменит фундаментального противоречия в отношениях русской власти с Западом, и за периодом сближения с определенной закономерной цикличностью последовать и период отторжения».

Андрей Пионтковский полагает, что проблема модернизации России зависит не от внешних, а, прежде всего, от внутренних факторов. По его мнению, главное — не в отсутствии средств или технологий, а в необходимости изменения российских экономических и политических институтов: «Проблема целиком находится внутри России — современный уровень коррупции, незащищенность собственности, отсутствие конкуренции, монополия — вот те причины, которые, прежде всего, препятствуют модернизации России», — говорит Пионтковский.

Это же касается и касается внешних инвестиций. Иностранный бизнес внимательно следит за событиями в России. Как выражается Андрей Пионтковский, напоминающий историю гибели Сергей Магнитского, «пока юристы западных компаний будут умирать в СИЗО, очень трудно рассчитывать на сильный поток инвестиций».

Кому пойдут иностранные инвестиции

С другой стороны, западные дипломаты полагают, что могущественная партия «ястребов» в российских властных кругах далеко не растеряла свое влияние. Эти люди считают, что кризис доказал пагубность ориентации России на Запад.

Аналитик банка «Уралсиб» Крис Уифер в интервью Reuters выразил мнение, что попытка Владимира Путина в прошлом году приобрести для России долю в компании Opel наглядно демонстрирует то, как именно Москва хочет использовать западных инвесторов для модернизации своей экономики. Россия нуждается в том, чтобы в результате совместной работы с такими компаниями, как Opel, повышалась эффективность российской промышленности. Однако выгодоприобретателями в результате подобных контактов должны стать государственные компании и банки, а не частный бизнес, полагает эксперт. Путин лично способствовал заключению серии крупных контрактов по всему миру для Роснефти, Газпрома, Росатома и Рособоронэкспорта. «Путин стал суперпродавцом или суперпереговорщиком для таких компаний», — говорит Уифер.

Подчас такая активная позиция приводит к недоразумениям с западными партнерами. Reuters приводит в пример историю, рассказанную неназванным послом одной из стран ЕС. На встрече с главой правительства одного европейского государства Путин пытался обсудить условия некоего энергетического контракта, но в ответ его коллега сообщил, что не занимается решением подобных вопросов.

«А вот я занимаюсь, и я — премьер-министр», — будто бы парировал Путин.